Антон Кулаков - Нечего прощать[СИ]

— Клара была внутри, а Евгений в этот момент туда входил…

Ирина согнулась и закрыла лицо руками:

— Боже мой, — протянула она, — что же это такое?

— Тетя там была и все видела. Ее отбросило ударной волной, но она отделалась парочкой синяков…

— Как это могло случиться? — воскликнула Ирина.

— Пожарные, — начал Тимофей, — сказали, что один из баллонов был пробит. Началась утечка, а потом подожгли фитиль. Милиция полагает, что целились именно в Евгения и Клару, когда это подстраивали.

— Кто это устроил, — спросил возмущенный Женя.

— Трудно сказать, — ответил Тимофей, — учитывая открывшееся вчера соседство.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Ирина.

— Носовы купили участок?96. И уже жили там целую неделю.

Соня и Женя ахнули.

— Судя по видеозаписи, они не проникали на территорию нашего дома, но… В общем вот.

— Я не поняла, — спросила Ирина, — нам разворачиваться и лететь назад?

— Нет, — сказал Тимофей, — судя по вчерашнему поведению Екатерины, она списала свою дочь и благополучно забыла о ее существовании.

— Это как? — не совсем понял Женя.

— Я беседовал вчера с ней лично, — ответил Тимофей, — ведет она себя как светская дама, звала на какой–то прием, который через три дня у нее в доме. И твоей темы не касалась в принципе. Очень странно, но как–то не так, как было до вашего отъезда.

— Мне это все не нравится, — сказал Женя, — мы снимем квартиру.

— Остальную кучу мелких, но не менее жутких новостей я вывалю на вас по дороге.

Тимофей повернул зажигание и выехал со стоянки. Движение по городу осуществлялось под жутким проливным дождем.

— Погодка конечно радостная, — сказала Соня, — после Израиля особенно.

Тем временем Тимофей рассказал про аварию Анастасии и кому, исчезновение Риты, и, конечно о разоблачении Антона и Андрея, и всех последующих коллизиях:

— Я как чувствовала, — сказала Ирина, — но как реагировать даже не знаю.

— Я думаю, — добавила Соня, — что тут уже достаточно Клара сделала, что–то исправлять бесполезно…

Пока они добирались под дождем, Андрей уже узнавший от Тимофея о том, что крестная восстановилась и вернулась к жизни, а заодно и о случившейся трагедии приехал в дом Гордеевых к завтраку. Его встретила Анастасия и они обнялись:

— Мне очень жаль, — сказал Андрей, — что все вот так обернулось.

— И не говори, — ответила Анастасия, — я уже в курсе всего, но ты не отчаивайся зря. Я все сделаю чтобы исправить эту ситуацию.

— Крестная…Спикидаровна…

Анастасия обомлела.

— О боги, — сказала она.

— Да. Увы. Сам не знаю как так сложилось, но я все вспомнил, Спикидаровна.

Анастасия бросилась Андрею на шею и зарыдала:

— Господи, ведь меня так не называли… Восемнадцать лет уже. Ведь кроме вас двоих никто не знал этой истории.

— Не плачь, Спикидаровна, — Андрей вернулся.

— Как. Что послужило толчком? — Анастасия усадила Андрея на диван и требовала объяснений.

— Я вчера отчаявшись начал поиск досье на Гниду. Нашел контакты ее отца, а им оказался Серж Никулин. Вот когда я его увидел — со мной как озарение произошло и я все вспомнил.

— Андрюш… Я тебе честно скажу, я не хотела.

— Я знаю. Я все сразу понял чего ты хотела, когда у меня состыковалось то, что я помнил за последние полгода и то, что было намного раньше. Твои намерения стали мне ясны.

— Ты пойдешь к ним?

— Конечно, — сказал Андрей, — кто как не они повинны во всей той истории. И я не намерен их прощать, потому что здесь нечего прощать.

— А идти совсем недалеко, — ответила Анастасия, — они теперь с нами по соседству живут. Кто кого первым взорвет не знаю. Хоть переезжай.

— Как это получилось?

— Участок освободился, Носов его купил — получите, распишитесь.

— Нехорошее совпадение, — согласился Андрей.

— Вот и я об этом.

— А ты мне пароли дашь свои?

— Теперь — дам. И это чисто твоя вендетта, лучше тебя это никто не сделает, — заключила Анастасия.

Раздался щелчок — из подвала поднялся лифт из которого вышли Тимофей, Ирина, Соня и Женя.

Анастасия успела шепнуть Андрею:

— Им это пока что лучше не знать. Что ты все вспомнил.

Андрей согласно кивнул и пошел навстречу друзьям, здороваться. Он сразу заметил как смерила его взглядом Ирина:

— Я не знаю, как принимать твой поступок, — сказала она холодно, — пока что я воздержусь от комментариев.

Ирина поднялась в свою комнату, а Тимофей с Андреем пошли разгружать чемоданы. Соня и Женя оказались в своей комнате:

— Андрей заметно похудел, — сказала Соня.

— Неудивительно, — ответил Женя, — хотел бы я посмотреть на Антона.

— Еще посмотрим, — сказала Соня, — а сейчас я хочу у тебя спросить разрешения.

— Да?

— Скажи, если я пообещаю взять с собой орудие для самообороны — ты мне позволишь дойти до соседнего дома?

— Нет, — отрезал Женя, — даже на танке не пущу.

— Ну Женя, — стала уговаривать Соня, — нам нужно разведать — ждать от них чего или нет. Не можем же мы все время на пороховой бочке сидеть?

— Хорошо, — сказал Тимофей, — но я ставлю условие, ты оденешь жучок из запасов тети, и я буду сидеть в засаде у забора и если что… Да. И только если дома не будет Виктора.

— Ох. С таким набором спецсредств, даже мне уже совсем не страшно туда идти. Я согласна, милый.

Итак, через полчаса, переодетая в джинсы и рубашку, в темном плаще Соня Носова показалась в камере перед воротами дома своих родителей. Удивленная Катя сначала задумалась — пускать ее или нет, но вспомнив, что сама вчера пригласила Гордеевых на званый ужин, то поняла, что неприлично будет не пустить кого–то из соседей.

Когда Соня вошла в гостиную, то сначала не сразу поверила, что оказалась в доме своих приемных родителей, которых все еще считала родными. Настолько зверским был контраст со старым домом в Мякурах — конечно этот был намного меньше, но насколько тут было чище. И ультрасовременный ремонт сильно бросался в глаза. Вторым шоком стал великосветский выход Кати. Та появилась в одном из лучших нарядов, ухоженная, совсем не похожая на ту страшную толстую коровенцию из Мякур.

— Здравствуй, милая, — сказала Катя возвышенным тоном, — я так рада тебя видеть, — она подошла к Соне и чмокнула ее в щечку, — хочешь чаю или сока?

— Я воздержусь…

— Называй меня Кика, — сказала Катя кокетливо, — с недавнего времени я предпочитаю это имя.

— Хорошо… Кика, — сглотнула Соня у которой проходил первый шок от увиденного.

Появившаяся Вика, которую уже проинструктировали сказала:

— Кика, вам что нибудь нужно?

— Нет, Ви, спасибо, можешь идти.

— С вашего позволения, — сказала Вика и удалилась.

Соня ощущала себя на съемках какой–то мыльной оперы, все это сочетание ремонта, чистоты, поведения матери…

— А мы с Тором собираемся мальчика в приюте усыновить, — сказала Катя, — хочешь посмотреть каталог? — она взяла один из кипы, лежавшей на журнальном столике, — вот посмотри на этого.

Соня была вынуждена просмотреть весь каталог, пока Катя не переменила тему:

— Представляешь, дорогая, а я сегодня пятый камушек получила. Ну я не помню, рассказывала тебе уже или нет? В общем они приходят сразу как убийство случается.

Катя удалилась и вернулась с кусочком агата:

— Вот он. Четвертый! Представляешь, милая, так страшно становится. Ведь всех в городе кто–то убивает…Кстати, милочка, а вы с мужем придете на наше новоселье? Будет большой праздник на днях. Я столько сил потратила, не представляешь. Весь свет соберется…

Соня перенесла еще минут двадцать великосветского бреда, а потом под предлогом того, что не может надолго оставлять тетушку из–за траура поспешила скрыться из родительского дома и поклялась, что сунется туда еще раз, только в случае очень крайней необходимости.

В это же самое время в конторе в Мякурах Виктор Носов получил конвертик с камушком, который был подписан как «пятый». Раздраженный, он выкинул несчастный кусок в окно и вернулся за стол. Только что Носов продал свою ферму и заложил дом. А его продолжали терзать воспоминания, в которых ему постоянно являлся сын его служанки — Стасик…

Жалюзи были приспущены, подсветка дарила некоторое освещение опадавшим с куста дипладении цветам. Антон Гордеев лежал посреди кровати, предоставленный сам себе. Он тяжело переживал смерть родителей и не меньше страдал по Андрею, от любви которого сам же отказался.

— Милый мой, шептал он, как же мне не хватает тебя. Мама, ну почему так получилось. Почему я не мог понять тебя, почему так обращался с тобой в эти дни? Почему, родные мои?